Лаури боролась изо всех сил, но, несмотря на свой субтильный вид, Гай Сетон оказался на удивление силен. Ему удалось втащить ее, как она ни отбивалась руками и ногами, в спальню и повалить на кровать. Обезумев от ярости, Лаури изворачивалась ужом, ногти ее раздирали ему физиономию, она впилась зубами в его губы. Гай взвыл от боли и отпрянул, сжав кулаки. Лицо его было исцарапано. И вдруг он без звука оказался распростертым на полу, сбитый с ног мощным ударом Адама Хокриджа, который, даже не взглянув на потерявшего сознание Гая, перешагнул через него и заключил Лаури в свои объятия.

— С тобой все в порядке? Этот подонок не покалечил тебя?

От нервной дрожи у Лаури зуб на зуб не попадал, и она никак не могла объяснить ему, что, кроме пустячного синяка и страшного испуга, с ней ничего не случилось.

— Как… ты… узнал? — наконец вырвалось у нее.

— Кэролайн решила ехать домой и хотела, чтоб ее чертов братец отправился с нами. Когда мне не удалось его отыскать, я стал соображать, где он может быть, и, слава Богу, додумался, — со злостью закончил он и снова привлек к себе Лаури. — Ты говоришь правду? Он… не причинил тебе ничего такого?..

Лаури вся вспыхнула.

— Если тебя интересует, не изнасиловал ли он меня, так я тебе говорю — нет! И я не приводила его, честное слово, — из глаз ее полились слезы. — Я просто не поняла, в чем дело. Он весь вечер лип ко мне как банный лист. Под конец я не выдержала и сбежала. А он… — всхлипывала она, — а он пришел сюда. Вот как было, остальное видел сам.

Адам прижал ее к себе и гладил, словно это была маленькая Эмили.

— Ну, успокойся, все позади. Позвать Сару?

— Да ты что! И не вздумай Руперту хоть слово сказать. — Ее даже передернуло от одной мысли об этом. — Ты же его знаешь, вспыхнет как порох. Пусть прием пройдет нормально. — Ее трясла нервная дрожь. Она с трудом сдерживала рыдания, и Адам крепче обнял ее.

— Ну все, малышка, — убеждал он ее, — все позади. Ты в безопасности. Их глаза встретились, сердце Лаури бешено забилось, и она судорожно набрала воздуху в грудь. На мгновение оба застыли, и вдруг Адам наклонил голову и неожиданно для самого себя поцеловал ее. Губы Лаури сами собой раскрылись, ища язык Адама; одна рука его крепче прижала Лаури, а другая легла на ее затылок и держала ее голову, пока он целовал ее с горячностью, явно не соответствовавшей, как Лаури понимала, его первому намерению — утешить ее, не более.

Когда он отпрянул от нее через несколько мгновений, равных вечности, Лаури едва не упала.

— Ах, чтоб меня! — с горечью воскликнул Адам. — Ну и хорош! Не лучше этого Сетона.

Лаури заморгала, едва соображая и пытаясь улыбнуться.

— Зачем ты так говоришь? Ты… ты же… просто хотел меня утешить.

Брови Адама взлетели вверх.

— Правда, Лаури?

Лаури вспыхнула как маков цвет, отвела глаза в сторону и от неожиданности прикусила губу: взгляд ее упал на бездыханного Сетона, лежащего на полу спальни.

— О Господи! Что нам с ним делать? Вместо ответа Адам нагнулся и небрежно взвалил себе на плечо бесчувственное тело.

— Брошу его на заднее сиденье и подберу Кэролайн. Боюсь, ее придется посвятить в происшедшее, но больше об этом не узнает ни одна душа. — Ничего не задев, он вынес Сетона в кабинет и велел Лаури отпереть дверь.

— Как там? Тихо?

Лаури выглянула наружу, огляделась по сторонам, утвердительно кивнула, затем улыбнулась Адаму жалкой улыбкой.

— Я глубоко признательна тебе, Адам. Честное слово, ты меня спас от кое-чего пострашнее смерти.

Адам без улыбки смотрел на нее.

— Моя вина. В конце концов, это же я притащил этого ублюдка. Я очень виноват, Лаури. Во всем. — Он на секунду замолчал, потом глаза его блеснули. — А может, не во всем, — закончил он, усмехаясь; затем поправил свою ношу на плече, помахал свободной рукой, двинулся вниз по лестнице и быстро скрылся за калиткой.

Как только он удалился, Лаури заперла дверь, задвинула засов, затем сняла с кровати постельное белье и постелила чистое, стараясь избавиться от воспоминания об Адамовых поцелуях и думать только о том, чем она ему обязана. Если б не его своевременное появление, дело поправить было бы гораздо труднее, чем сменить постельное белье.

Глава 3

После столь бурного вечера Лаури проспала все утро и проснулась лишь от громкого стука в дверь. Она спрыгнула с кровати и накинула кимоно.

— Иду! — крикнула она, морщась от гула в голове. В дверях стоял Доминик.

— Мама просила, чтоб ты пришла. Тебе звонили по телефону. — Глаза мальчика расширились. — Черт возьми, Лаури, вот так фингал! Где это ты такой заработала?

Вопрос не удивил Лаури, поскольку одним глазом она ничего не видела.

— На что-то налетела, — ответила она, и это была чистейшая правда. Локоть Гая Сетона угодил ей прямо в глаз, когда она отчаянно отбивалась от него. Она улыбнулась Доминику. — Скажи маме, что сейчас буду. Только оденусь. Что-то я разоспалась сегодня.

Одного взгляда в зеркало в ванной комнате было достаточно, чтобы понять, что всякие попытки скрыть от Сары события этой ночи заведомо обречены. Придется смириться с мыслью, что правда всплывет. Лаури нахмурилась, вспомнив, что забыла спросить Доминика, кто звонил.

Через некоторое время, натянув джинсы и старую ковбойку, Лаури в черных очках, предназначенных защищать глаза от яркого солнца, прошла по саду и явилась на кухню, где ждали ее Сара и Руперт.

— Доброе утро, — приветствовала она их, лучезарно улыбаясь. — А где же Эмили?

— Доминик ей зубы заговаривает, пока ты не изложила нам историю своего синяка, — поспешила объяснить Сара, наливая кофе.

Руперт снял с Лаури очки и присвистнул.

— Ничего себе! — Глаза его угрожающе сузились. — Ясно. А теперь, Лаури, живо выкладывай, чья это работа!

— Сначала скажите мне, кто звонил, — нашлась Лаури, чтобы выгадать время.

— Адам, — ответила Сара. — Он заедет попозже и возьмет тебя на ланч. — Она строго посмотрела на Лаури. — Но оставим это — как ты заработала такой синячище?

Стараясь не показать виду, что ее взволновало приглашение Адама, Лаури, прихлебывая кофе, сухо изложила историю своих злоключений с Гаем Сетоном.

— Так что устраивать баталию из-за меня незачем, — обратилась она, заканчивая свой рассказ, к кипевшему от негодования Руперту. — Адам вырубил Гая Сетона одним ударом. Бедняга, я полагаю, выглядит — и чувствует себя — гораздо хуже, чем я.

— Хотелось бы надеяться, что это так, — свирепо вставил Руперт.

— Других потерь и убытков, кроме глаза, нет? — сурово вопрошала Сара.

— Слава Богу, все обошлось. Адам явился вовремя, и Гай не успел поступить со мной гнусно. — Лаури протянула свою чашку, чтобы ей налили еще кофе. — И все же ума не приложу, с чего это ему такое в голову пришло. Я не из тех женщин, что доводят мужчин до умопомрачения, разве не правда?

— Но Сетону ты явно приглянулась, — съязвил Руперт. — Он как только увидел тебя, так весь вечер не отставал. Наверное, мне следовало как-то его урезонить, но, может, в нем есть что-то привлекательное? Во всяком случае, ты вроде не возражала.

— Да брось ты, я ведь говорила, что она тут ни при чем, — с горячностью вмешалась Сара. — Гай Сетон совершенно чокнутый, когда дело касается женщин. Это же всем известно.

— Что, еще один сердцеед вроде Адама Хокриджа? — съязвила Лаури.

— Да Адам и мухи не обидит, а уж чтоб такое… — оскорбилась Сара. — Гай действительно учился с Адамом в одной школе, но в остальном они, смею тебя заверить, не из одного класса.

— А вообще, зачем он здесь оказался? Я еще поговорю с Адамом, — сквозь зубы процедил Руперт, — пусть объяснит, какого черта он притащил сюда этого парня.

— Все, наверное, Кэролайн — Адам, кажется, по уши врезался, — вставила Сара и протянула Лаури тост. — На, поешь.

— Да я не хочу есть.

— Хочешь не хочешь, а если будешь пить столько черного кофе на пустой желудок, потом у тебя там весь день урчать будет.